Рэю Брэдбери
за Something Wicked This Way Comes, 1962
Потому что они не заснут, если не сделают зла;
пропадёт сон у них, если они не доведут кого до падения;
ибо они едят хлеб беззакония и пьют вино хищения.
Книга Притчей Соломоновых, 4, 16-17
Зову ада послушны,
скрываясь от Бога,
изнутри
на замки
закрывают врата
чёрствых душ:
Он стучит в них и ждёт на пороге.
Но не ищет ни кто уже радости в Боге:
устремляя во тьму в кровь избитые ноги,
погибает сей род
и, увы, навсегда.
В сорной пене безумия,
жадности,
злобы
от слепых убеждений и язвящей вины,
что плывёт по воде
моря плотских утех,
одурманенных дум
и развратных стенаний,
тонет род позабывших об адском огне,
воплощая в реальность кошмарные сны,
захлебнувшись в потоке их поработивших
маний, фобий, потребностей, игр и желаний;
позабывших в бегах от трудов и печалей
и о том, что однажды рассыплется в прах
всё живое... Так в топке земных карнавалов
умирает душа, утопая в слезах…
Так губители тонн человеческой плоти,
расхитители тлеющих душ
наслаждаются ломкой,
похмельною рвотой,
принимают кровавый
душ...
Позаброшены яркие аттракционы
толпою кричащих людей,
опустели обмана цветные шатры,
под ногами чернеет осенняя гниль,
а на клиросах вскормленных Кровью Христовою
Богом хранимых церквей
играет ребёнок свой радостный смех:
"Лабиринты зеркал = мотыльковая пыль."
Разбуженный звоном зеркального праха,
задёргавшись, воет ночной калиоп...
Но, маясь рождением собственных страхов,
не слыша в ночи раздающийся вопль,
вдали от извечных сражений
Вселенской Войны за бессмертные души
шагают в манящее, тёплое горе,
зажав лицо в кулаке…
Их тихие крики
уходят во тьму,
как в колодец, -
- всё глубже
и глуше,
в глазах закипает отчаянья море:
финал - жизнь и смерть во грехе…
Зову ада послушны, скрываясь от Бога,
изнутри на замки
запирают врата
мёртвых душ. Он стучит в них и ждёт на пороге,
но заброшены поиски радости в Боге:
устремляя во тьму в кровь избитые ноги,
погибает сей род и, увы, навсегда.